Борис – бык производитель

Когда мужику говорят:
- Ну ты прям бык производитель! - многие представляют себя некими альфа-самцами, имеющими девок налево и направо. Это не совсем верно.
Хороший бык производитель слишком дорог и его семя слишком дорого. Семя собирают с помощью специального станка, разбавляют и оплодотворяют коров именно тогда, когда те готовы к овуляции. Ну а теперь к сути.


Борис – бык производитель, был гордостью совхоза. Купленный за дикие деньги в США в кредит, он обеспечивал отменным семенным материалом половину области. Естественно не безвозмездно. Если бы кто-то знал, как зовут отца Бориса, то непременно обращался бы к быку по имени отчеству. Это было воплощение мужества и силы. Более тонны бугристых мускулов. Огромные загнутые рога, маленькие красные свирепые глазки, тугие яйца.
Бык с эмблемы Lamborghini выглядел по сравнению с Борисом просто пидороватым подростком. Но при всех его достоинствах, Борис никогда не был с самкой.
Ровно каждый 3-й день, его яйца опустошались в специальный силиконовый коровозаменитель, установленный в хитром сплетении палок, слабо напоминающем корову.
Возможно, Борис начал о чем-то догадываться, возможно, существует какая-то генетическая память, но вместо обычного воодушевления перед предстоящей дрочкой, бык был в плохом настроении с самого утра.
Нет, ну правда, ведь даже самый заядлый онанист не возбуждается от вида своих коротких мохнатых пальцев. Он как минимум представляет себе старушку Памеллу времен Спасателей Малибу.

Маша – студентка ветеринарной академии, отбывала производственную практику в совхозе как наказание. Да собственно это и было наказание. Она посмела надерзить декану, указав тому на ошибку во время лекции, ведь она знала материал лучше преподавателя. И вместо заслуженной практики в ветеринарной клинике, он сослал Машу в поля, в грязь.
Она мечтала лечить котиков, кастрировать кроликов, избавлять питонов от запоров, а вместо этого уже второй месяц раз в 3 дня дрочила Борису.
Миниатюрная брюнетка с длинным маникюром, яркой косметикой, в белоснежном халате и огромный бык. Сначала местный ветеринар контролировал процесс, но видя, что практикантка со всем справляется (ведь Маша было отличницей), он тихо ушел в запой.

Сегодня был предпоследний день ее практики, вещи уже были собраны и все Машины мысли уже были в городе. Борис привычно вскочил на станок, от Маши только требовалось направить малиновый бычий пенис в наполненную теплой водой псевдопиську.
Вот в этот момент и произошла трагедия. Задумчивая Маша неловко схватила Бориса за нежное мясцо, он, уже отработанным движением, подался вперед, и на члене появилась длинная кровавая борозда от красиво наманикюренного пальчика девушки.
Секундное затишье сменилось диким ревом.

Дремавшей в тени вишни бабе Клаве приснился соблазнивший ее 60 лет назад матрос-трипероносец, ведь звук был по силе и тональности очень похож на гудок теплохода. Борис разнес станок на части, вынес двери сарая и умчался во двор, круша все на своем пути. Через 15 минут все работники коровника во главе с директором совхоза собрались в помещении администрации, прячась от разъяренного животного.

Председатель, понимая, что надо что-то делать, сказал:
- Что-то надо делать.

Сторож Степаныч (алкоголичного вида пенсионер), снимая с плеча поржавевшую двустволку, прокричал:
- Я отстрелю этому гаду яйца! Он помял мою ласточку, мою копеечку!
Копейка Степаныча была видавшим виды автомобилем с треснувшими от нагрузок и времени пружинами. Каждую ночь пенсионер вывозил на ней спизженый комбикорм. Новая вмятина нисколько не ухудшила вид автомобиля.

- Я тебе сам яйца отстрелю! - парировал председатель, - Все знают, сколько этот бык стоил и сколько он нам приносит дохода. Да одно его яйцо стоит дороже моего мерседеса. Надо думать, как Бориса поймать с наименьшими травмами для него и без жертв среди работников.

С улицы раздался грохот. Завхоз и главбух переглянулись, прикидывая, сколько денег удастся спиздить при восстановлении повреждений.
А Степаныч не унимался:
- Да этот ирод нам сейчас тут все сломает. Все что мы тут строили годами.
Дед боялся, что при восстановлении повреждений заделают дыру в зернохранилище, приносящую ему немалую выгоду.

Председатель, видя, что дельных предложений не поступит, решил хоть на ком-то сорвать свою злобу:
- Степаныч, вот ты больше все выебываешься, пошел бы да поймал быка! Ты у нас тут сторож, вот и следи за порядком.
- Да что я, бесплатно жизнью рисковать буду?
- Почему бесплатно, я тебе Ниву свою старую отдам, если поймаешь.

В помещении наступила тишина. Все смотрели на Степаныча. Такого щедрого предложения от жмотоватого председателя никто не ожидал. Да чего там говорить, председатель сам охуел от своих слов, но рисковать репутацией и отказываться не собирался. Ведь сложно представить, как этот мелкий хлюпик сможет обуздать разъяренную гору мышц.
Степаныч вдруг подскочил, почесал небритый кадык и протянул председателя свою мозолистую руку с заскорузлыми ногтями:
- Идет!
- Ружьишко оставь, терминатор хренов, - проворчал в след Степанычу председатель.
- Идущий на смерть приветствует тебя! - крикнул Степаныч, вдруг вспомнивший школьный урок истории.

Через 20 минут Степаныч вернулся с улыбкой до самых ушей.
- Так, ща часик ждем и я беру его голыми руками.
И действительно грохот на улице прекратился.
Спустя час Степаныч с ноги открыл дверь на улицу и, засунув руки в карманы, пошел в сторону коровника. Толпа робко шла за ним.
Подойдя к помещению, где ждали своей очереди коровы, готовые к осеменению, Степаныч широко открыл двери. Когда все зашли внутрь, то увидели следующую картину.

Борис трахался! Нет, не так - БОРИС ТРАХАЛСЯ!
Неизвестно какая по счету это была корова, ее ноги слегка подгибались под тяжестью массивного Бори, но она была не против. Сопение Бориса напоминало дыхание Дарта Вейдера. В помещении густо пахло потом и семенем.
Было видно, что Борис уже устал, но гордость не позволяла ему прекратить вакханалию. Подождав когда все закончится, Степаныч подошел к Борису, двумя пальцами взял его за кольцо в носу и повел.
Проходя мимо председателя он подмигнул:
- Документы на Ниву готовь.

Борис шел спокойно и даже с благодарностью, ведь похотливые коровы смотрели на него с восхищением и страстью. Одна даже облизнула себе глаз, намекая на нестандартные для коров сексуальные утехи.
Степаныч окинул взглядом сильно сдувшиеся Борины яйца и подумал:
- А ведь когда я в прошлом году на рыбалке мудя застудил, у меня шары поболе были.

Многие коровы после этого случая понесли и телята, рожденные от любви и страсти, были несравненно лучше зачатых из пробирки.

Прошел год. Тихо скрипнула дверь сарая. Борис дремал. Завтра ему предстояло снова залезать на станок-дрочилку, но память о прошлогоднем приключении периодически заставляла оголяться его достоинство во сне.
- Ну что, Борис, не подведи. Нивушке моей прицеп нужен, - сказал Степаныч, занося киянку над выпуклым яйцом Бориса.

Дикий рев огласил окрестности совхоза…

(с)Kaapiton